SAĞLAMLIQ

SIÇOVULLARDA SÜNI FORMALI ALKOHOL MOTIVASIYASININ NƏZARƏT MEXANIZNIILƏRINDƏ ANGIOTENZIN - II –NIN ROLU

27-06-2019

В последние годы прогрессивно нарастает интерес к проблеме прямого участия и взаимодействия компонентов РАС в процессах формирования и реализации целенаправленных поведенческих актов с различной мотивацион-ной основой (1,2). Это относится к вопросам прямого включения ангиотензи-новой и ее антогонистов.

Вопрос характера и специфичности участия АII в формировании по­веденческих актов, отражающих не только питьевую (жажда), но и другие внутренние детерминанты целенаправленного поведение во многих отноше-ниях остаётся открытым. Эта проблема приобретает особую актуальность в связи с высказанной гипотезой, что центральные механизмы жажды могут составить морфофункциональную базу для формирования алкогольной  мотивации, как приобретенного влечения у крыс (3).

Опыты проводились на 120 белых крысах, массой 180-250 г. Модель “жажды” основана на подмене питьевого подкрепления (воды) у крыс невыпивающих воду, 20% водным раствором этилового спирта. Микро-инъекции А-II осущестляли предварительно скальпированным бодрствующим крысам. Использовали канюли, которые односторонне вживлялись в боковые желудочки мозга по координатам атласа Л. Д. Пеллегрино, 1979 (Ар=±1.0; L=2; Н=2.5). Использовали АII в дозировке 300 нг в 3 мкл физиологического раствора, являющийся физиологической (5) и вызывающей прием воды у крыс в объемах 16-18 мл±3 мл в течение 1     (одного) часа наблюдения. Регистрацию итогового потребления воды, этанола, корма и др. форм поведения проводили ежесуточно.

Результаты исследования показали, что динамика  потребления воды после однократной микроинъекции АII отражает уменьшение интенсивности дипсогенного эффекта по мере действия вещества.        Максимальный дипсогенный эффект А-II наблюдается в первые 10 мин после микроинъекции, этот эффект уже 30-40 мин. ослабляется и исчезает. Приведенные данные демонстрируют, что в указанной дозировке АII оказывает специфическое мотивациогенное действие, направленное на получение подкрепления в виде приема воды. Были выделены 3 группы крыс, обнаруживающие избирательный выбор предъявляемых жидкостей (табл.1).

В отличие от интактных крыс (1-я группа) внутрижелудочковые микроиньекции АII крысам, предпочитающим алкоголь, приводили к специфическим изменениям в их поведении выбора алкоголя и воды. Анализ полученных данных показал, А II резко подавляет прием и алкоголя и воды у крыс, предпочитающих алкоголь (группа I).

Иная картина наблюдалось у крыс 3-й группы (предпочитающих воду). Длительная питьевая депривация и насильственная алкоголизация животных в этих условиях не привела к достоверному предпочтению алкоголя при свободном доступе к нему, а эффекты внутримозгового введения А-II отличались от животных 1-й группы. Обнаружено что внутрижелудочковое введение АII крысам 3-й группы вызывало очень незначительный прием алкоголя и, напротив, выраженный прием воды. Крысы 2-й группы (перемежающие предпочтение воды и алкоголя) в ответ на внутримозговые микроиньекции АII (дозировки, как и прежде) продемонстрировали попеременный прием одной из двух предъявляемых жидкостей, с некоторой тенденцией к предпочтению приема воды. Процедура “спаивания” крыс (модель 1) привела к приблизительно равному потреблению ими обеих жидкостей в течение 1 суток наблюдения. Разовые микроинъекции в боковые желудочки мозга АII в течение 1 суток наблюдения не изменяли радикально предпочитания животных к приему одной из предъявляемых жидкостей (алкоголь, вода).

Таблица  №1

Групповые различия в приеме алкоголя и воды у крыс (модел в жажды – этап 3)

 

Вгнутрижелудочковые введение АII у крыс 1-й группы сопровождалось появлением не питьевых поведенческих актов, а ориентировочно исследовательской активности, “холостых” подходов к поилке, различных видов груминга и др. Прием алкоголя или воды, если он наблюдался, возникая с довольно длительными латентными периодами и в очень незначительных объемах. Наиболее кратковременное потребление алкоголя отмечалось у крыс 1-й группы, а у животных 3-й группы регистрировали наибольшую длительность потребления воды и её объем, при относительно высоких значениях латентного периода возникновения питьевого поведения. Крысы 2-й группы по этим показателям занимали промежуточное место. Привлекает также внимание хаотически проявляемое поведение непитьевой модальности в длительные интервалы времени между питьевыми актами (алкоголь, вода). Таким образом, данные представленные в этой работе свидетельствуют, что центральные механизмы алкогольной мотивации, выработанной в условиях жажды (модель I) чувствительны к октапептиду АII. У крыс 1-й и частично 2-й группы дипсогенный эффект АII частично сохраняется. Все это свидетельствует об участии Рас мозга не только в механизмах жажды, но и о её поражении (повреждение) при длительном действии алкоголя на организм Представляется, что модификация механизмов жажды и параллельное становление алкогольной мотивации происходит в силу изменяющейся под действием алкоголя лиганд- рецепторных отношений с участием А -II и специфических мембранных АТ₁ и АТ₂ - рецепторов. Впрочем, включение в этипроцессы АТ₃ и гипотетических АТ₄ — рецепторов тоже не исключено. Обращают на себя факты, что становление алкогольной мотивации или проявления устойчивости к её возникновению у 3- групп животных сопряжено и с особенностями реализации у этих крыс дополнительных (непитьевых) форм поведения. Это предполагает, что формирование алкогольной мотивации может являться также и следствием реинтеграции центральных механизмов, сопряженных с жаждой видов поведенческой активности, описанных нами. При этом основной эффекторный  компонент РАС - А II может играть в этих процессах прямую или опосредованную нейрохимическими связями РАС роль.

Выводы.

1. Потребление алкоголя у крыс является приобретенным видом поведения и формируется на структурно -       функциональной основе первичных биологических мотиваций с участием ренин-ангиотензиновой системы РАС мозга.

2. Внутримозговые микроинъекции А-II устойчиво подавляют алкогольную мотивацию у крыс, сформированную на основе мотивации жажды.

 

ƏDƏBİYYAT - ЛИТЕРАТУРА– REFERENCES:

 

1.Santos A.S., Cantpagnole – Santos H.D. Andrate S.P. Angiotenzin (1-7).an update//Requlatory Reptides. 2000. №91. P.45-62.
2.Miskinley M. Johnson A.K.  The phusiological regulation of thirist and Fluid intake// News physiol. 2004. V. 19. P. 1-6.
3.Котов А.В., Толпыго С.М., Певцова Е.И., Обухова М.Р. Алкогольная мотивация у крыс, дифференцированное участие ангиотензинов, -Наркология, 2004. № 6. с. 37-42.
4.Пелегрино Л.Д. с соавторами 1979.
5.5.Власенко Р.Я. Сравнительный анализ участия  компонентов РАС в реализации питьевой мотивации у крыс. М. 2004.автор.канд.дисс.22 с.